Интересную тему гр-н Гоблин опять поднимает, цитируя занятные факты:

Профессор Международного Техасского Университета Машиностроения и Сельского Хозяйства говорит о трудностях установления взаимосвязи между кровавыми играми и агрессивным поведением.

На фоне сонма законопроектов последних лет, касающихся игр, битва между игровой индустрией и государственными людьми, стремящимися объявить вне закона продажу жестоких игр несовершеннолетним сводилась к одному вопросу: наносят ли игры подобного рода вред детям? Если чиновникам удастся доказать это с помощью научных исследований, конституционная защита, которой подобные игры пользуются на данный момент, рассеется аки дым.

Отвечая на этот вопрос, чиновники приводят доводы, которые демонстрируют, что дети, играющие в жестокие игры, впоследствии испытывают склонность к агрессивному поведению. Меж тем, игровая индустрия и сочувствующие стремятся доказать, что такой связи нет и в помине.

Недавно Профессор Международного Техасского Университета Машиностроения и Сельского Хозяйства доктор Кристофер Дж. Фергюсон, автор исследования второго типа, беседовал с GameSpot, чтобы обсудить некоторые общие вопросы, которые влияют не только на грызню вокруг игрового законодательства, но также и на все научные исследования. Фергюсон говорит, что люди должны более скептически относиться к информации, которая преподносится как “научные исследования”. К примеру, Фергюссон с сожалением повествует о множестве случаев, когда он сталкивался с исследованиями, которые представлены и разрекламированы с выводами, вовсе не вытекающими из разработки.

Будучи психологом-криминалистом, Фергюсон бросает крайне осторожный взгляд на большинство работ, сделанных его коллегами.

“Буду с вами честен – качество исследований в психологии в целом не очень хорошее” – говорит Фергюсон. “Возможно, от 90 до 95 процентов никуда не годятся. Говорю откровенно – способы, которые мы используем для изучения вопросов, методы обоснования наших гипотез не слишком научны. Социальные науки – в некоторой степени разновидность оксюморона, сочетание противоположных по значению слов.”

Касательно изучения жестоких игр и агрессии в частности, Фергюсон не уверен, что был хороший способ оценки степени влияния одного на другое. Он обращает внимание, что существующие исследования тестировали готовность субъекта после сеанса игры раздражать окружающих шумовыми очередями. Это считалось разновидностью агрессии. Как подчёркивает Фергюссон, существует большая разница между подобными действиями и стрельбой в школах или другими вспышками насилия, связать которые с играми пытаются заинтересованные в этом группы людей.

“Невесёлый вывод состоит в том, что действительно трудно измерить агрессивность в лаборатории. У нас действительно нет хороших способов для этого,” говорит Фергюсон. “Мы, разумеется, не можем позволить детям втыкать друг в друга ножи, дубасить кулаками или избивать. Мы ограничены этическими нормами, а потому возможно ли создать оценку агрессивности, функции которой ясны и обоснованы? Я пока не видел ни одной такой.”

Game researcher: 90-95% of psych studies flawed

И ещё немного в продолжение:

Вокруг меня полно людей, которые уверены, что характер ребёнка похож на пластилин – что вылепишь, то и получится. Например, захотел воспитать любящего сына или дочь – знай, корми его конфетками да лобызай в припадках чувств. Положишь всю свою жизнь без остатка на киндера, он вырастет и до самого твоего финиша будет без устали подтаскивать к родительской постельке стаканы с водой. Или, например, решил воспитать особо толерантного – не говори при нём плохих слов, запрети давать сдачи в школе, бетонным забором огради от жестоких фильмов и, конечно, от кровавых игр. Нет резона сомневаться – у такого чада даже идея о побоях или изнасиловании будет вызывать только недоумение. Вообще, если человек глуп, он обязательно видит в ребёнке “исправленную” и “улучшенную” версию себя самого – со всеми достоинствами, но решительно без недостатков. Среди недостатков, как известно, проще всего победить агрессивность – просто ребёнок не должен играть в GTA! Подобных игр вообще не надо делать – ведь уже сделаны такие хорошие игры как Тетрис и Sims.

Тот факт, что человек драться начинает раньше, чем говорить (и даже раньше, чем увидит первую кровавую игру), ни на какие мысли не наводит. То, что агрессивность имеет свойство в здоровом организме накапливаться, и её требуется “сливать” – просто крамола, этого просто не может быть. Но если один подросток раз в год прибегает в школу с наганом и отстреливает двадцать человек, и у него на компе находят Counter-Strike – всё ясно, виновата контора Valve. А если десятки миллионов человек каждый вечер сидят по домам за компами, превращая нарисованных монстров или бандитов в нарисованный фарш, вместо того, чтобы ураганить в кабаках, ломая друг другу рёбра и челюсти, отстреливать по выходным “из любви к природе” зверей и птиц, кучковаться по сараям и подвалам, обсуждая последствия очередной встречи “район на район” – это тоже отличный повод для запрета “жестоких игр”. Кричать надо только о том, что игры убивают двадцать человек в год. О том, что за тот же год они наверняка уже спасли гораздо больше жизней, удержав кого-то от попойки, кого-то от ночного клуба, а кого-то и от более рискованных действий, догадаться нельзя в принципе. Если потенциальному маньяку продать симулятор изнасилования, выйдет ли этот маньяк на улицу вечером в ближайшие полгода – вопрос без очевидного ответа.

Было бы крайне интересно, если бы люди, подобные доктору Фергюсону, плотно прильнули к теме.
Уверен – треск шаблонов был бы слышен даже с Марса.

(с) Всеволод Иванов

Как по мне – так дело именно так и обстоит.