Помню, когда до окончания школы оставался год, я мучилась сама и изводила окружающих вопросом «В какой ВУЗ пойти учиться?». Выбор в городе проживания был невелик – ВУЗ педагогический, ВУЗ экономический, ВУЗ юридический, и, соответственно, количество юристов, экономистов и педагогов на один квадратный метр населенного пункта стремительно росло.
А спрос на них падал. Что не мешало, впрочем, каждый год выпускникам школ с маниакальным упорством подавать документы и сдавать экзамены, с надеждой стать абитуриентом вышеперечисленных ВУЗов.
Я решила чтить традиции родного города и стала размышлять о выборе специальности. Так, начнем с педагогики… Призвав на помощь все имеющееся воображение, я представила себя преподавателем, который ежедневно с трудом вытягивает из учеников глубоко запрятанные знания. Мои волосы собраны в пучек, в руках указка, в глазах тоска. Картина вырисовывалась удручающая…
Н-даа, стереотипное мышление иногда мешает представить что-либо более жизнерадостное. Одно радует – список сократился на один пункт…Уже легче… И вот, папа, которому надоело слушать мои бормотания на тему «юридический или экономический? экономический? а почему не юридический?» стукнул кулаком по столу (для придания важности моменту) и сказал – Все, хватит, у меня есть друг в милиции, я договорюсь, чтобы тебя взяли летом на практику… Поработаешь, может и не захочешь быть юристом!.
Сказано – сделано. За что люблю своего папу – за оперативность, ибо, не успев даже испугаться, я уже с трепетом стою перед КПП местного отделения милиции. Смахнув пылинку со своего парадного платья, открываю дверь, делаю шаг и окунаюсь в атмосферу сигаретного дыма, снующих туда-сюда людей, трезвонящих телефонов. Поднимаюсь на второй этаж . Где-то, за дверью, раздается взрыв хохота, потом так же неожиданно смолкает, прохожу мимо и открываю дверь с табличкой «Скоряк П.П.». Пал Палыч, которому поручили быть моим наставником, был очень колоритной фигурой, а точнее – типичным бюрократом. Посмотрев на меня довольно неприязненно, он сказал, что поручает мне очень ответственное задание – все оперативные сводки и ориентировки подкалывать в папки строго по датам, а так как до меня этим никто не занимался, то «придется тебе, деточка, нелегко – бумаг много накопилось». Далее последовал довольно нудный рассказ о боевых подвигах сотрудников УВД, в котором мне предстояло проходить практику и о заслугах лично его, Пал Палыча, в борьбе с преступностью за правое дело . Из его рассказа следовало, что те очаги преступности, которые еще тлели в нашем городе, не были ликвидированы только из-за того, что он, Пал Палыч пока слишком занят..
Чем он занят, было непонятно, поскольку до нашей беседы он преспокойно разгадывал кроссворд. Еще полчаса этот милейший человек разглагольствовал о важности делопроизводства, о трудолюбии, которое «должна развивать в себе каждая девушка, решившая связать свою жизнь с милицией». Этот бесценный инструктаж он закончил выразительным взглядом – взглядом пожилого мичуринца, которому удалось-таки впрячь в одну телегу бультерьера и болонку. Оценив важность момента, я с умным видом кивнула и ретировалась восвояси. И потянулись трудовые будни. Пал Палыч с удовольствием приносил мне кипы документов. Во-первых, потому, что любил дамское общество, а во-вторых, потому, что ценил рабский труд. Наблюдая, как я копошусь в ворохе бумаг, мой опекун продолжал развлекать меня историями о своих героических подвигах (после этих рассказов казалось странным, что в городе еще существует хоть один преступный элемент). Затем следовали рассказы о его родине .Он с такой гордостью говорил откуда он родом (это священное место – г. Липецк), что мы, его подопечные, понимали – родиться в Липецке под силу только умным и сильным; тем же, кто своевременно не позаботился о месте своего рождения, оставалось только плакать в подушку и кусать локти. Так как в моем паспорте Липецк не значился местом рождения, приходилось замаливать этот грех непосильным трудом. Что мы и делали. Вообще-то, раньше я даже не представляла – сколько в милицейском деле бумажной волокиты: сводки, ориентировки, протоколы, письма бдительных граждан. Иногда, от количества документов рябило в глазах. Так прошел месяц. А потом случилось страшное…
Моя наивная неопытность разбудила в Пал Палыче какие-то чувства, подозрительно похожие на влюбленность. Количество масляных взглядов в мою сторону увеличивалось, любое предложение сопровождалось довольно недвусмысленными намеками. Я, закопавшись поглубже в бумаги, молчала, притворяясь слепо-глухонемой. Моё поведение казалось ему тем более странным, что свои непристойные предложения он сопровождал обещаниями щедро со мной расплатиться. Согласитесь, только идиоты отказываются от таких романтических отношений. К счастью, к такому же выводу о моих умственных способностях пришел и мой наставник, что не могло не вызвать вздох облегчения не только у меня, но и у других сотрудников данного подразделения. Через два месяца кропотливый труд принес первые всходы. Пал Палыч вошел в кабинет и посмотрел на нас долгим взглядом. Взгляд начальника был противоречив, как сломанный светофор, у которого горят все три глаза. Оказалось, что мы умудрились систематизировать почти всю документацию и, собственно, делать здесь мне больше нечего. Смахнув слезу, Пал Палыч посетовал на то, что, возможно, больше меня не увидит. Сказать, что душа моя была смятена – значило бы покривить ею. Безусловно, работа в милиции немного затягивает, а у тех, кто постоянно не выезжает на вызовы, не видит убийц, наркоманов, ребят из ОПГ, иногда даже сохраняется легкий налет романтики. Но мой папа оказался прав – лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
В последний день практики, прощаясь с сотрудниками, я получила от оперативников одного из отделов удостоверение внештатного сотрудника милиции, которое они состряпали в минуту всплеска добрых чувств, вызванных алкогольной интоксикацией. Положив его в сумку, я уже знала, что никогда им не воспользуюсь..
Естественно, через год я поступила на экономический факультет…